Воскресенье за неделю до Великого поста получило название воскресенья Страшного Суда. Это предпостовое праздничное время, которое у нас принято называть Масленицей и которое является издревле временем веселья, совпадает с еще более древним обычаем Церкви – читать Евангелие о Суде Божием и размышлять на тему о Суде.
Господь говорил, что Он пришел не судить мир, а спасти его. И все-таки с тех пор начался Суд над миром, и не только над миром, а над каждым из нас потому, что перед нашей совестью образ Христа Спасителя стоит всегда как живой суд. Бог не похож на земного судью, Он не судит и не осуждает нас бесчеловечно, бездушно, следуя букве закона. Нет, к нам приходит Божья любовь, приходит ко всему роду человеческому и к каждому из нас. И тогда что-то с нами происходит – с каждым человеком по-разному.
Когда извергается вулкан, из огнедышащей горы летят раскаленные камни, лава течет как огонь, и вот на ее пути – река. Огненные раскаленные камни падают в реку, и там происходит как бы взрыв – вся вода испаряется иногда в мгновение ока. Подобно тому – любовь Божия, которая к нам ко всем идет, вдруг попадает в грязь и холод немой души, и тогда происходит взрыв. Не потому, что у Бога есть ярость или гнев, это есть только у человека, а потому, что встретилось чистое и нечистое, безгрешное и грешное – и происходит буря.
Суд начался с того момента, когда Господь призвал людей, когда Он всех воззвал в Свое Царство, а мы не пошли – по лености, по равнодушию, по суетности. Нам казалось, что есть более важные вещи, чем Царство Божие, чем жить рядом с Богом, в Его любви и по Его заповеди. А Он говорил: ''Покайтесь, приблизилось Царство Божие». Он и сейчас нам говорит: «Покайтесь, приблизилось...» – а значит, ныне суд миру сему.
Конечно, мы могли бы сейчас вспомнить о прошлом, как рушились храмы, как гибли целые страны потому, что они отвернулись от Бога, нарушили Божий закон. Но это далеко нас с вами уведет, и нам будет казаться, что виноваты люди древние, скажем, жители Византии – Господь дал им великую благодать: сонмы подвижников, святых, тысячу лет существовала их Церковь, мы называем ее Греческой Церковью. И у нее был великий храм, посвященный Святой Софии, самый большой храм православного мира. Он стоял в центре Константинополя, и приезжали тысячи людей со всего света, чтобы посмотреть на это чудо. Наверное, многие из вас знают, что когда князь Владимир решал – какую веру ему принять, он отправил послов в Константинополь, и те, побывав на богослужении в этом великом храме, вернувшись, сказали: «Мы не знаем, были ли мы на Земле или на Небе!»
И где теперь этот храм? Он был превращен сначала в мечеть, а потом в музей, и уже более пяти веков не является христианским храмом. Это – Суд Божий, и он начался еще в древности, в Ветхом Завете: когда люди оказываются недостойными – святыни у них отнимаются или рушатся.
Люди нередко спрашивают: «Почему Господь допускает столько ужасов и зла?» То, что мы видели в наше время – жестокая тирания, беззакония, террор, убийства, предательство, лагеря, духовное разложение людей – Господь знал и предвидел. В Священном Писании сказано, куда приведет людей ложная дорога. Но люди все-таки вступили на ложный путь – и теперь они пожинают то, что посеяли. И это есть Суд Божий. Повторяю, это не уголовный суд, не приговор, а тот нравственный порядок, который Господь создал для народов и для каждого человека. Много страшного и горького произошло с людьми именно потому, что они отвернулись от истинного пути.
Но подумаем о себе. Когда Господь говорит: «Ныне Суд миру сему», – это значит, что каждому из нас этот Суд дается. Его любовь приходит к нам и говорит: «Живи со Мной, трудись, радуйся, молись, действуй в жизни. Старый человек – помогай кому можешь, живи в молитве. Молодой человек – приложи все свои силы, чтобы послужить людям». Как сказал Господь наш Иисус: «То, что вы сделали Моим братьям, вы сделали Мне». В молитве, в познании Слова Божия, в любви к красоте мира, красоте жизни человеческой, в умножении всего доброго в злом мире, всего светлого в темном мире – мы живем рядом с Господом.
Но мы часто отступаем, опускаем руки, плывем по течению, и нам кажется такая жизнь нормальной. На самом деле она оказывается нудной, серой, скучной, падшей, в конце концов греховной потому, что далеки мы от Бога. А раз далеки, значит суд над нами свершился, и мы обессилели, ослабели. И каждый день у нас происходит Суд Божий. Когда ты выбираешь, как поступить: пойти направо или налево – это Суд Божий, когда просыпается в тебе совесть – это Суд Божий, когда долг требует поступить так, как тебе не хотелось поступать, – это тоже Суд Божий. И, наконец, когда тебе приходится терпеть испытания – это тоже Суд Божий, благословенный, милостивый суд, потому что Он хочет из нас выковать чад Божьих и не оставить нас в пыли, прозябающих, как вчерашняя трава, как осенние листья, как никому не нужный сор дорожный. Ибо для Господа каждая душа дорога, Он хочет каждую душу вознести в Царство Божие уже здесь, в жизни, а мы противимся этому и хотим жить серо, скучно, в грехах. И вот мы встречаемся с ним и хотим убежать.
Я вспоминаю слова блаженного Августина. В своей книге «Исповедь» он пишет, что когда он еще был язычником, но уже потянулся к Богу всем сердцем, он молился: «Спаси меня, Господи, спаси меня – только не сегодня, а завтра, а сегодня я буду жить по-прежнему». Таковы мы все. Нам хочется жить по инерции, а жизнь коротка. И представьте себе – вот пробьет наш колокол, наступит наш Суд. Что нам думать о конце света, когда конец нашего света у нас при дверях, когда уже завтра нас могут позвать. Все отпадет, что нас привлекало и радовало в жизни: честолюбие, гордость, как мы перед людьми выглядели, суета всякая житейская – все это улетит, как ветром сдует, и останемся мы обнаженными перед Богом. Все, что в душе собрали, то и будет.
А что мы собрали? – Горсточку. Даже мыслей хороших нет, а дел и тем более хороших нет... Как же мы можем к Нему прийти, у нас и дороги к Нему нет – мы все растеряли в течение жизни. И, видя эту правду, чувствуя суровый суд собственной совести, мы с вами сегодня должны молиться Господу о милосердии: «Боже, милостив буди нам, грешным. Не по нашим заслугам, не потому, что мы это заработали своими подвигами – какие уж у нас подвиги? – а просто по милосердию Твоему, Христос наш Спаситель, потому, что Ты нас пришел избавить, грязных, ленивых, себялюбивых, покрытых пылью жизни – к таким Ты сошел».
У нас есть икона «Сошествие Спасителя во ад», так вот, думается, что Он во ад сходит всегда. Сходит в ад нашей жизни, нашей души для того, чтобы нас всех оттуда извлечь. И в этом единственное спасение. Как говорит псалмопевец: «Видели все концы Земли спасение Бога нашего»!
Аминь.
СТРАШНЫЙ СУД И МАСЛЕНИЦА
Третье воскресенье подготовительного периода к Великому посту именуется в церковном календаре Неделей о Страшном суде, или Неделей мясопустной. Первое название продиктовано темой евангель-ского чтения за Литургией – о будущем Страшном суде живых и мертвых; второе – предписанием Церковного устава: не употреблять более мяса.
Что значит «мясопуст»?
Славянский термин «мясопуст» (греч. апокрэос, лат. carnis privium – лишение мяса) означает прекращение вкушения мяса. Так в православном календаре именуется воскресенье за 56 дней до Пасхи (в 2009 году – 22 февраля). У наших братьев христиан римо-католиков этому термину соответствует хорошо всем нам знакомое «веселое» слово карнавал (от средневекового латинского carne и vale, бук¬вально – «прощай, мясо!»). Продолжительность карнавального периода в разных странах неодина¬кова, но завершается он в «Пепельную среду» (в этом году – 25 февраля), с которой и начинается западный Великий пост. В православ¬ном кален¬даре всё сложнее. Здесь за мясопустом следует еще одна – последняя перед Великим постом седмица – «сырная» (23–28 февраля), или, в просторе¬чии, – «масленица». Понятие «масленица» в народном календаре включает в себя и Про¬щеное воскресенье. Строго со¬блюдающие диетическую сторону поста от¬казываются от мяса и едят только яйца и молочные продукты (откуда и название этой недели). В этом – последняя ступень подготови¬тельного воздержания.
Масленица – христианский праздник?
Образованный христианин должен знать, что масленица в своей основе – праздник сов¬сем не христианский! Напротив – это древний языческий праздник проводов зимы; согласно пословице: «Масленицу провожаем, света солнца ожидаем». Это – своеобразный «северный карнавал», вакханалия, сопровождающаяся необузданным весельем, зубодробитель¬ными драками, играми и хмельными пирами (это у нас всегда хорошо получается). В дохристианские времена подобные гуляния с «умилостив¬лением» языческих богов сопровождались даже человеческими жертвопри¬ношениями: вспомним о наших христианских первомучениках – варягах Феодоре и сыне его Иоанне киевских (983 г.). (Окажись они на нашей масленице – подумали бы, что крещение Руси еще не состоялось!) Поэтому суровый голос Святой Православной Цер-кви, возвещая о Страшном Суде, зовет к покаянию и предосте¬регает от языческой ментальности, до сих пор присутствующей в нашем сознании.
После крещения Руси «отменить» масленицу (как и некоторые другие языческие игрища, например, «Иванов день») так и не смогли: наш народ готов отказаться от многого, но только не от бесшабашных гулянок и застолий с традиционным вопросом: «Ты меня уважаешь?» Поэтому церковные власти вынужденно совместили эту неделю вакханалий с последней подготовительной неделей перед Великим постом, которая имеет, согласно православному церковному Уставу, «полупостный» по рациону, но вполне покаянный по своему назначению характер. (Греки и другие христиане не могут понять, почему наш богослужебный (!) – (а не только «народный») – календарь обзывает православную сырную седмицу языческим термином «масленица». Подобные «мюнхенские» попытки мирных соглашений, как мы знаем, плохо заканчиваются.) При этом обычай поминать на хмельной тризне предков блинами (это астрологический солярный знак) был пере-осмыслен как заговенье – праздничную трапезу накануне поста.
Сырная седмица или масленица?
«Сырная седмица – преддверие и начало поста»
(святитель Тихон Задонский)
Православный Церковный календарь именует последнюю седмицу (неделю) перед Великим по¬стом сыропустной (а народ – масленицей). Смысл этой седмицы – в постепен¬ном пе¬реходе от обыденной жизни к великопост¬ным подвигам, которые, конечно же, у каж¬дого христианина свои – и опре¬деляют¬ся его полом, возрастом, состоянием здоровья и профессией. В среду и пятни¬цу даже не совершается Божественная Литургия (знак скорби), а службы суточного цикла, содержащие и покаянную молитву преподобного Ефрема Сирина, почти соответ-ствуют великопостным.
Всё это – «светлые предпутия поста»!
Но народ – не только «про¬стой» и «необразованный» – проводит это «начало умиления и покаяния» вполне по-язычески – в шумных гуляньях и сомни¬тель¬ных забавах.
Один из иностранных путешест¬венников, посетивших Россию в XVII веке, мосье Одербон, с удовольствием носителя цивилизации констатировал (подобных свидетельств много): «В это время у русских почти беспрерывно продолжается обжорство и пьянство; они пекут паштеты, то есть оладьи и блины из масла и яиц, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкой до упаду и до беспамятства. В течение всей масленицы только и слышно, что того-то убили, того-то бросили в воду…»
Со временем мало что изменилось. Вспомним картину В. И. Сурикова «Взятие снежного городка» или хрестоматийное изображение боя «стенка на стенку» в фильме «Сибирский цирюльник». Многие простодушно отно¬сятся к этим лубочным картинкам прошлого с носталь¬ги¬ческим придыханием и всерьез считают, что всё это – «сугубо по-православному», что так и следует готовиться к Великому посту: напиться до безобразия, слопать (про¬стите за откровенный глагол!) как можно больше блинов, стараясь не умереть от заво¬рота кишок (что действительно случалось), умело разбить ближнему нос или вывих¬нуть челюсть, а потом «покаяться» – попариться в Чистый понедельник в баньке, дабы смыть с себя масленичные излишества, и с чувством хорошо исполненного «православ¬ного долга» бухать земные поклоны. Ко¬неч¬но же, это совсем не христианская, а языческая разгульная обрядность, во многом искус¬ственно возрождаемая сейчас под видом возвращения к «народным традициям». Очевидно, многим, желающим кощунственно смыть с Руси воды днепровской купели, хочется вернуться непременно к дохристианским «национальным истокам».
Неудивительно, что нашу страну, в которой за девять столетий не смогли утвердиться хотя бы элементарные нормы христианской мора¬ли и поведения (особенно в так называемом «светском обществе»), постигли такие тяжкие наказания в XX столетии. Это был «Страшный суд», к счастью, ещё не окончательный; но разумно ли испытывать Божие долготерпение? Еще один «Страшный суд» для нашего общества, сидящего на «пороховой (ядерной и термоядерной) бочке» может стать в прямом смысле Страшным (уже без кавычек) и последним. Всё зависит от способности покаяться (в переводе с греческого – «переменить сознание») и хотя бы попытаться жить по-христиански. К сожалению, вместо того, чтобы «на себя оборотиться», очень многие наши «манкурты» готовы перекладывать вину на мифических внешних супостатов (их имена слишком хорошо известны). Здесь есть над чем задуматься, особенно в преддверии Великого поста.
Ю. Рубан
